Русский Туркестан. История, люди, нравы.

Лучшая запруда устроена крупным местным землевладельцем Чингиз-Ханом. Он не жалел ни труда, ни денег. Киргизский князь явился учителем цивилизаторов, а соседние с его землей волости пугались, смотря на его работы: «Потопит он нас!» Но вот ханская запруда готова. Как ни бесснежна зима, но в весенние месяцы собираются воды, заливают луга, пашни и нивы хана, достается чуточка их и на долю соседних крестьян. Кругом нет сена, а у них и у хана трава каждый год на загляденье — и густа, и мягка, и высока. Кругом полный неурожай, у хана запасы хлеба неистощимы.

На границе Самарской губернии живет киргиз. Ловкий наездник лишился под влиянием бюрократической цивилизации старой неутомимости номада, и привык зато водку пить. Карман киргиза стал плох, а потребности выросли. ( Collapse )

В табачную лавку в одной из отдаленных от городского центра улиц зашел обойщик, имеющий свою мастерскую по соседству с табачной лавкой. Обойщик был ежедневным покупателем десятка сигар фабрики Крафта в двугривенный за пачку. В табачной лавке сидел уже тоже обычный покупатель крошеного табаку, отставной солдат, занимающийся маклачеством на аукционах. Табачник, пожилой человек в серебряных очках на носу, большой охотник до газетного чтения, читал ему известия об Ахал-Текинской экспедиции. Обойщик молча протянул табачнику руку и стал прислушиваться к чтению и дослушал его до конца.

«Разрушение Андижана последовало в 10 часов утра; из чинов гарнизона убиты: поручик Герцулин, чиновник Александров и два стрелка, лежавших в лазарете; контужены в голову капитан Тучков тяжело, подполковник Бейнарович и подпоручик Мгалоблешвиль, изувеченных и ушибленных нижних чинов 19. Погибло жителей: 5 русских и более 500 туземцев».

Вот одно из первых, переданных по телеграфу, кратких, но убедительных уведомлений о том, что с лица земли стерт цветущий город Ферганской области с 47 тысячами жителей, в котором особенно была развита торговля хлопком.

( Collapse ) Вот этот-то возглас, оскорбительный для русского христианского чувства, свидетельствует, что вера и религиозность в православном рабочем народе падает и что на место религиозности в сердцах у многих рабочих развивается полное безбожие, которое они не скрывают и иногда выражают самым дерзким и кощунственным образом. Это особенно наблюдали в настоящую Пасху некоторые приходские священники города Ташкента, которым приходилось по древнерусскому обычаю ездить по городу по приглашению своих прихожан. Так, напр., едет священник с диаконом по улице, а встречающиеся на пути рабочие известного настроения вслух нарочито громко восклицают: «Проклятые попы!», «Поехало аллилуйя!» (один из таковых с нахальной развязностью еще прибавил: «Я ведь этого попа знаю, потому что учился у него в школе»), или: «Ишь ты, разъезжают, обирая народ»… При этом некоторые не стесняются прибавлять к своим замечаниям и площадную непечатную брань… Тяжелое и грустное время!..

Что особенно печально, в числе позволяющих себе такие возгласы и брань встречаются зачастую молодые парни — будущие граждане обновляемой России, которые «развились» под влиянием старших, на бывших митингах с их революционными прокламациями, а также на дешевых (10—20 коп.) брошюрках, трактующих о революции, социальном устройстве России и новых изложениях современного безбожия в разных его видах. ( Collapse )

Герат приобретает все более важное значение в настоящее время; по крайней мере, англичане усиленно заняты его укреплением.

По способу своей постройки и укрепления Герат представляет полную противуположность прочим среднеазиатским городам, которые в большинстве случаев представляют собой группу построек, разбросанных на обширных пространствах, с полуразвалившимися укреплениями, и потому почти беззащитных при нынешних усовершенствованных орудиях, даже некрупного калибра. Герат, напротив, первоклассная крепость, по азиатским понятиям; он может быть взят только продолжительною осадой; от его стен, как будто сложенных циклопами, снаряды полевой артиллерии будут отскакивать, не нанося им никакого вреда.

До последнего времени, впрочем, существовал пункт, который, в случае осады Герата, мог бы служить базисом для действий неприятеля, а именно — величественный мавзолей повелителя Гуссейна-мирзы-хана и его преемника великого Шаха Руха. Храм этот пользуется большим уважением среди мусульманского мира и уцелел среди самых диких опустошительных войн. Мазуля, как называется храм, состоял из мечети, куполы которой, из желтых и синих изразцовых кирпичей, горели на солнце как золото. Число минаретов двадцать один. Это — самое богатое сооружение мусульманской постройки; оно втрое превосходит семиверхую Каабу в Мекке. Конечно, время прошло не бесследно для Мазулы, но и теперь еще она представляла чудное зрелище, со своими исполинскими воротами и целым лесом стройных, тонких минаретов. И вот — майоры британской службы Гольдиг и Пикок, прибывшие для укрепления Герата, нашли, что Мазула может служить прикрытием для неприятеля; британская «цивилизация» уничтожила то, что пощадили дикие орды Чингис-хана; в четверть часа, при помощи небольшого количества динамита, чудный памятник Афганистана исчез бесследно!..

Когда нет возможности осмотреть все, тогда надо выбирать для осмотра то, из чего можно сделать кой-какие дальнейшие выводы. Этот день посвящаю визитам на фабрики. Дайте же мне, прошу сведущих людей, взглянуть на самое лучшее и самое худшее, хотя бы в маленьком размере. Лучшее покажет мне, что могло бы быть хорошего на фабриках Москвы; худшее — какая грязь еще допускается существовать в Белокаменной.

Итак, без дальнейших рассуждений и пояснений зажмите-ка покрепче нос и приготовьтесь во весь век не есть колбасы, потому что мы на колбасной фабрике г. Григорьева.

XLI. Кавказское наместничество

Оно окружено наместничествами Саратовским, Уфимским, землею киргис-кайсацкою, Каспийским морем, Персиею, Грузиею, турецкими владениями, Азовским морем, Таврическою областью и Землею Донских Козаков; простирается от самого хребта Кавказских гор и реки Кубани, отчасти чрез верьхнюю часть рек Маныча и Сала, отчасти же далее к возтоку чрез реку Куму и нижнюю часть Волги до реки Урала. ( Collapse )

Сверьх того знатнейшие места: Уральск, главный город уральских козаков, при реке Урале, повыше устья реки Чагана, под 69° 22′ долготы и 51° 11′ широты; он нарочито многолюден. Войска уральских козаков, к службе готового, состоит до 12000. Между ими находится много татар, калмыков и кызилбашев. До 1775 года место сие было известно под именем Яицкого городка. Гурьев, небольшая регулярная крепость на правом берегу Урала, в 10 верстах от его устья, под 69° 39′ долготы и 47° 7′ широты. Там находится несколько астраханских купцов, кои с киргизцами небольший торг производят; некоторые упражняются здесь в рыбной и тюленей ловле. Между Уральском и Гурьевым западной берег Урала застроен малыми крепостьми и форпостами.

XLIII. Земля Донских Козаков

Она смежна с Екатеринославским, Воронежским, Саратовским и Кавказским наместничествами; заключает в себе нижнюю часть рек Дона, Донца, Медведицы, Хопра и впадающую в него целую реку Бузулук. ( Collapse )

На следующий день, в канун смотра, занятий, по установившимся традициям, в батальоне не производилось: надо было дать людям почиститься, помыться, «подрепетить» наставление, а пожалуй, и немного отдохнуть.

Работа по стрельбе, отчетностям всякого рода, глазомеру, «сколачиванию роты» и т. д. кипела, и дни летели одни за другими. Прошло уже и 28 дней, а «ответ» не приходил. Барбоскин начинал волноваться и поеживаться; конечно, «была распутица, и почтовые лошади еще не поправились после зимней бескормицы»… Да и почта в Россию ходит неисправно, письмо могло пропасть, но ведь ему, Барбоскину, от этого не легче, он должен знать — дошло ли его письмо или нет? Ведь не может же быть, чтобы, получив его письмо, ему не ответили…