Сайгаки водятся большими стадами, по нескольку сот вместе, в южной и средней части Киргизских степей на восток от Каспийского моря: на Усть-Урте, в песках около Аральского моря и близь Сыр-Дарья, также и к северу на несколько градусов оттуда. Эти страны суть центральные места их постоянного пребывания, они держатся тут круглый год; но зимою более или менее значительная часть их уходит на юг, смотря по глубине выпавшего снега, другие же, напротив, остаются в странах еще более северных, где они держатся по местам бесснежным, по пескам и солончакам. Летом сайгаки, ища лучшего корма, переселяются к северу, потому что в южных степях трава совершенно высыхает и сгорает от солнца; если ж где и остается корм, то киргизы пасут тут свои стада. Чем жарче и суше лето, тем большее число сайгаков приходит в северные степи. На пограничной линии между Оренбургом и Уральском они доходят до Урала, но не переходят чрез эту реку, между тем как ниже по Уралу до Каспийского моря они ежегодно в неимоверном количестве переплывают на эту сторону и распространяются по всей Каспийской степи между Волгою и Уралом. Когда зима приближается, большая часть сайгаков опять возвращается на юг, но также многие из них остаются зимовать поблизости Каспийского моря.
Большие ноздри у сайгаков служат, вероятно, к тому, чтоб во время быстрого бега легче совершалось дыхание. У киргизов и также, хотя реже, у башкирцев существует общее обыкновение широко разрезывать ноздри тем лошадям, которые родились с узкими ноздрями или которых хотят употреблять для быстрой скачки. Сайгакам широкие ноздри их причиняют много мучений. Весною и летом воздух бывает наполнен мириадами маленьких мошек, и они беспрестанно втягиваются дыханием или залетают в нос сайгакам, которые от того нередко приходят в бешенство, бегут прямо на человека, ничего не видят и не слышат. Не только сайгаков, но также людей и скотину, мошки эти часто приводят в отчаяние. Местами воздух густо наполнен ими, и целые облака их движутся в воздухе над степью, следуя течению ветра. Поэтому, если очень жарко, сайгаки обыкновенно лежат, в течение дня, на скате холмов, засунув морду, как можно дальше, в отверстие какой-нибудь норы и остаются неподвижными. Козаки, живущие на линии, особенно в окрестности Орской и Губерлинской крепостей, где степь холмистая, охотясь на сайгаков, пользуются этим обстоятельством, подкрадываются и стреляют их из винтовок маленькими пулями.
Кроме того, сайгаки терпят от оводов больше мучений, нежели другие животные. В продолжение жаркого летнего времени, тело их бывает покрыто шишками и нарывами, происходящими от личинок этих мух. Личинки питаются в нарывах до тех пор, пока придет время превращения в куколку, тогда они выпадают на землю и превращаются. Летом редко найдется сайгачья шкура, которая не была бы продыравлена от этих нарывов; некоторые даже вовсе не годятся к употреблению, потому что на них находится
Хотя стан сайгака не весьма строен, но быстрота бега его невероятна. Если идти против ветра или скрываться за холмами, то иногда близко случается подойти к сайгакам, и тут поистине удивительно видеть, как быстро они разбегаются в одно мгновение, так что чрез несколько секунд уже исчезают за горизонтом. Верховая лошадь не может догнать молодого осьмидневного сайгака.
На нижней части Урала, казаки стреляют сайгаков, подкрадываясь к ним по лощинам между песчаными холмами и всегда противу ветра, потому что зрение этих животных, несмотря на большие глаза, довольно слабо, хотя чутье чрезвычайно тонкое.
Нередко случается также, что козаки убивают палками значительное число сайгаков, именно в то время, когда они переправляются чрез Урал. Они плывут всегда большими стадами, самые храбрые впереди, а остальные, подобно овцам, слепо следуют за передними. Обыкновенно в таких случаях допускают передних переплыть на другой берег; за ними плывут и другие, и тогда можно убить их большое количество, прежде нежели они вздумают возвратиться.
Киргизы убивают сайгаков следующим странным способом: на ровной степи, поросшей полынью, любимым кормом сайгаков, делают из земли или из дерна кучки вышиною около 3 футов. Кучки эти образуют прямые линии, расходящиеся приблизительно под углом
На Усть-Урте или, говоря правильнее, на верхнем краю этого берега, называемого киргизами Чинк, они ловят антилоп следующим образом: удобное место около 300 шагов в длину и различной ширины, смотря по обстоятельствам, огораживается стеною в 3 или 4 фута вышиною, сделанною на скорую руку из каменьев, положенных один на другой. На одной стороне оставляют в стене маленькое отверстие. Ниже этого места на скате находится ущелье, обведенное другою каменною стеною такой вышины, что антилопы не в состоянии перепрыгнуть чрез нее. Для этого выбирают удобные места, такие, чтоб меньше было работы. Один из киргизов садится потом верхом, едет по Усть-Урту в степь верст за 10, 15 и далее, отыскивает антилоп и, подражая искусно свистящему крику самок, обманывает самцов и уводит их за собою. Оставив лошадь, он пробирается вместе с ними чрез отверстие в огороженное место, потом переходит на другую сторону загородки и продолжает кричать подобно самке. Вслед за тем другой киргиз, который до того скрывался, с криком становится в отверстие верхней ловушки; испуганные животные хотят спастись смелым прыжком, перескакивают чрез стену в нижнюю загородку и остаются там пойманными.
Т. Г. Шевченко. Сайгаки. 1848
