rus_turk (rus_turk) wrote,
rus_turk
rus_turk

Categories:
  • Location:

Мусульманские ишаны (2/2)

Абд. Сат. Абд. Гаж–в (Саттархан Абдулгафаров). К вопросу о мусульманских ишанах // Православный собеседник, 1895, сентябрь.

Н. П. Остроумов. Мусульманские ишаны // Н. П. Остроумов. Сарты. Этнографические материалы. (Общий очерк). Издание третье, дополненное.  — Ташкент, 1908.

НАЧАЛО



Вот еще случай из жизни ишанов. Раз приехал из Коканда в Чимкент какой-то ишан (имени его не знаю) и познакомился с одним чимкентским ишаном Анар-Мухаммед-аглямом. Они сговорились ехать в Аулиэтинский уезд к степным киргизам с целью собирать пожертвования. Так как обоих тамошние киргизы не знают, то чимкентский ишан предложил кокандскому такое условие: «Я тебя буду хвалить там, как замечательного и знаменитого ишана, а все вырученное будем делить пополам». Кокандский ишан согласился на такое условие, и они поехали. Обобрав киргизов, как только могли, и разделив полученное пополам, ишаны воротились и начали разъезжать по окрестным селениям Чимкента. Собрав в окрестностях Чимкента пожертвования, они приехали в Чимкент. На требование чимкентского ишана — разделить пополам поступившие здесь пожертвования, — кокандский ишан отвечал, что он не намерен делиться, потому что пожертвования собраны там, где все его хорошо знают. Тогда чимкентский ишан объявил, что он подаст жалобу казию, а если казий не решит дела в его пользу, то напишет в Коканд ко всем родственникам и знакомым кокандского ишана и осрамит последнего. Тогда кокандский ишан, испугавшись такого заявления со стороны своего друга по ремеслу, отправился к бывшему чимкентскому казию Султан-Ахмет-Хану, рассказал ему все обстоятельства дела и просил его помирить с ишаном Анар-Мухаммед-аглямом. Последний согласился на примирение, получив известную часть пожертвований. Случай этот рассказывал мне в присутствии упомянутого чимкентского ишана их примиритель — Султан-Ахмет-Хан. Такие случаи нередко бывают в жизни.

В заключение нужно сказать, что ишаны ведут правильный образ жизни и согласуются с предписаниями шариата: совершают омовения, соблюдают посты и молитвы, рано встают, не курят табак, не пьют вина и доживают до 80 и более лет. В 1890 году в Ташкенте умер ишан Абул-Касым-Хан — во время холеры, и туземцы были уверены, что после смерти такого замечательного ишана холера прекратится, как после жертвы за грехи людей. У этого ишана было много тысяч последователей (мюридов) в окрестностях Ташкента, и имя его пользовалось большою известностию. Он вел скромную жизнь и был человек благотворительный: на свои сборы от мюридов он содержал большую мадрасу, в которой пропитывалось более ста человек — учащихся.


     Абд. Сат. Абд. Гаж–в
Ташкент
Май 1894 г.


________


Таковы факты из частной жизни ишанов, среди своих муридов. В мусульманском обществе ишаны являются представителями созерцательного благочестия (тасаввуф) и называются также суфиями, т. е. людьми чистой жизни и охранителями мусульманского благочестия [Об алжирских ишанах (дервишах) см. в кн. Ренна «Марабуты и хуаны» (Алжир, 1884). Рус. пер. из этой книги о заповедях дервишей напечатан в «Сборнике материалов по мусульманству» (Ташкент, 1899, стр. 73—84).]. Поэтому к ним обращаются мусульмане не только в обыкновенных случаях своей духовной жизни за наставлениями и руководством, но и особенно в случаях исключительных. Если в странах мусульманских, ишаны (шейхи) считаются главными руководителями духовной жизни народа, то в странах, подвластных иноверному правительству, они становятся во главе каждого политического движения и даже предводительствуют толпой политических бунтовщиков. В Туркестанском крае не было ни одного народного восстания без участия ишанов: последнее (Ферганское) восстание, в 1898 году, подготовлялось при участии также ишана, Мухаммад-Али Сабырова, о котором известны следующие биографические сведения.




Ферганский ишан Мухаммед-Али Сабыров [Портрет его приложен к ст. И. П. Ювачева в «Истор. вестнике» за 1907 г. (декабрь, стр. 967).], или просто Дукчи-ишан, родился в 1852—53 г. в селении Чимион Маргеланского уезда от жителя того же кишлака, по имени Уста-Мухаммед-Сабыра [По некоторым сведениям, отец ишана был вольноотпущенный раб-перс. Тип лица ишана смешанный, приближающийся к узбекскому. См. «Турк. вед.», 1899 г., №№ 2, 4, 8, 16, ст. Н. Ф. Ситняковского «Минтюбинский ишан». Н. О.] и сартянки из селения Алты-Арыка, по имени Асаль-Биби Артук-баeвой. Отец ишана занимался изготовлением веретен, которые продавал на ближайших базарах; в 1857 г., когда сбыт его изделий ослабел, он переехал со своей семьей в кишлак Минг-Типя Маргеланского уезда, где продолжал заниматься тем же ремеслом. Сын его Мухаммед-Али, хотя и был хорошо сложен физически, но умственным развитием не отличался и значительно отставал от сверстников своих. Поэтому в 11—12-летнем возрасте он пас сельское стадо и только иногда ездил с отцом на соседние базары продавать веретена отцовского изделия. Когда ему исполнилось 13—14 лет, он поступил в работники к байтосскому ишану Султан-Хан-тюре, у которого выучился грамоте и твердил наизусть Коран; но это упражнение памяти не давалось ему, вследствие его неразвитости. У ишана Хан-тюри Мухаммед-Али прожил до 19 лет, а когда в 1872 г. Хан-Тюря умер, Мухаммед-Али должен был возвратиться домой. Вскоре умер и его отец Уста-Магомет-Сабыр. О жизни Мухаммед-Алия до 28-летнего возраста особенного ничего не известно; в 1880—1881 году он отправился в Мекку, где пробыл 2 года, живя при мечетях и изучая Коран и жизнь святых ислама. По возвращении из Мекки, Мухаммед-Али поселился в доме своей матери, около кишлака Минг-Типя, по дороге из Маргелана в Ош, по которой масса туземцев ежегодно ездила в Ош на праздник Курбан-байрам.

В Минг-Типя Мухаммед-Али занимался хозяйством и жил отшельником, за что многие считали его дуваной (юродивым). Рассказывают также, что он с детства чуждался женщин.

Живя на большой проездной дороге, он нередко принимал к себе проезжих туземцев, которым рассказывал о святых местах ислама, но среди разговоров никогда не забывал о времени, назначенном для молитвы. За гостеприимство ему платили мукой, рисом, овощами и т. п. Для приема приношений Мухамед-Али назначил разных слуг, которые заведывали: один мукой, другой рисом, третий овощами и т. д. Когда известный слуга вводил жертвователя к ишану, последний сейчас же догадывался, какое приношение сделал посетитель, и этим удивлял приходивших к нему простецов, ибо последние не подозревали его хитрости. Ввиду стекавшихся приношений, Мухаммед-Али увеличивал число своих кладовых, конюшен и построек для жилья, выстроил большую мечеть и несколько маленьких, а также мадрасу. Затем он поставил несколько котлов для варки пищи, но так, что топка под котлами производилась из другого помещения, а труба была выведена на женский двор. Почитатели нового ишана, не видя огня и дыма, удивлялись и говорили, что Мухаммед-Али чудотворец, ибо варит пищу без огня. В начале 90-х годов он построил минарет [Так называется башня, с которой мусульмане призывают народ в мечеть на молитву. Н. О.] около своей мадрасы, но строил его странно: нижние ряды на 4 арш. выложил из сырцового кирпича, а следующие затем из жженого, и сделал на минарете надпись «Чудо»… Но в 1897 г. этот минарет, вследствие такой непрочности фундамента, упал и придавил нескольких мальчиков, а нескольких зашиб. Убитых мальчиков похоронили, часть раненых приняли к себе родственники их, а часть их осталась у Мухаммед-Али для лечения. Местный казий, боясь ответственности, говорил народу, что нужно донести русским властям о случившемся несчастии, но местные жители не решались доносить на ишана. Тогда казий уговорил постороннего сарта из Андижанского уезда донести о случившемся, но доносчик после того заболел и умер. Тогда среди населения начали ходить слухи, что его отравил ишан через своих приверженцев. Ишана вызвали повесткой в город Н. Маргелан [ныне — Скобелев] по этому поводу, но он не явился. Вытребованный чрез уездного начальника ишан хотел было остановиться в городе у сарта Карим-Берды, но последний отвечал, что такому святому человеку, как Мухаммед-Али, неудобно останавливаться в доме, близ которого находятся русские кабаки. Ишан поблагодарил за совет и остановился у сарта Ахмад-Али Кабулова.

На суде ишана не обвинили, так как нашлись ложные свидетели, показывавшие в пользу ишана. По окончании судебного разбирательства, ишан сел на ишака, которого вели под уздцы два конюха и, в сопровождении огромной толпы, отправился на базар. На дороге он был остановлен полицеймейстером города, и на вопрос: «Кто это такой?» народная толпа отвечала: «Наш святой». Полицеймейстер велел сойти ишану с седла и заставил его вести своего осла… Полицейскому было приказано выпроводить ишана за город с тем, чтобы он в Маргелане больше не появлялся.

Вернувшись домой, ишан стал принимать народ еще с большим гостеприимством; принимал также больных и лечил их. Иногда больные выздоравливали. Сумасшедших он держал в чуланах на цепях, приходил к ним каждый день, читал над ними разные заклинания на непонятном языке и плевал им в лицо. Были случаи, что и такие больные выздоравливали… Мало-помалу слава ишана Мухаммеда-Али распространялась по всему Туркестанскому краю: приходившие к нему на поклонение рассказывали о чудесах его.

Наблюдая народную жизнь, Дукчи-ишан замечал среди мусульман отступления от требований шариата, ослабление семейных уз и вообще порчу нравов. Поэтому он нередко выходил на базарную площадь и обличал народ иногда до исступления… Тогда его на руках уносили домой. За год до восстания, т. е. в 1897 году, ишан написал письмо турецкому султану, прося у него совета, как сделать мусульман Ферганы более религиозными, и в 1898 году получил грамоту якобы от самого халифа Абдул-Гамида [Этот документ писан местным почерком на бумаге кокандского изделия, но имел наверху золотую монограмму турецкого султана. Н. О.] и халат с его плеча. После этого ишан двинулся в Андижан. Его сопровождала большая толпа, а женщины поднялись на кровли домов и ждали, когда для него спустится с неба белый конь и меч…

На дороге к толпе присоединились несколько влиятельных лиц прежнего ханского времени; были перерезаны телеграфные проволоки и убит джигит, посланный приставом с донесением о шайке андижанскому уездному начальнику. На дороге же к ишану подъехал бывший волостной Гаиб-Назар с отрезанной головою убитого русского мещанина Бычкова и положил ее пред ишаном; затем он же продернул в уши этой головы веревку и привязал голову к своему седлу сзади. Около Андижана к ишану присоединилась другая толпа. Таким образом превышавшая тысячу человек толпа, вооруженная палками и батиками, напала в ночь 18 мая на спящий лагерь двух рот 20 Туркестанского линейно-кадрового батальона, истерзала до смерти 16 человек нижних чинов, так что замученных солдат по лицам невозможно было узнать. Благодаря мужеству подпоручика Карселадзя, другие солдаты обратили в бегство шайку ишана, которая успела подобрать своих убитых и раненых.

Во время нападения на лагерь впереди шайки находился на лошади мулла и все время читал Коран, пока от русской пули не свалился с лошади. Припав лицом к своей священной книге, он умер на месте, а предводитель шайки Дукчи-ишан бежал [В экземпляре Корана убитого муллы было найдено воззвание к священной войне. На этом документе находилось 12 именных печатей сотрудников ишана. Как потом оказалось, заговорщики предполагали начать свое нападение осенью 1898 года одновременно на Маргелан, Наманган, Андижан и Ош; но вследствие открытия их заговора, ишан был принужден ускорить нападение на Андижан.]

На третий день ишана поймали, потом судили и 12 июня 1898 г. повесили за городом Андижаном, против военного лагеря, на который он произвел нападение. С ним были повешены пять его сообщников, но главные два участника всего этого сложного дела успели скрыться и остались неразысканными. («Турк. вед.», 1898 г., № 44).

К тексту прилагается фасад ханского дворца в Коканде как памятника политической независимости Ферганы (до 1876 г.), восстановление которой было конечною целью Андижанского восстания.





Другие материалы об ишанах:
Ю. Д. Головнина. На Памирах. Записки русской путешественницы [об Андижанском мятеже];
Г. А. Арандаренко. Досуги в Туркестане;
К. К. Казанский. Суфизм с точки зрения современной психопатологии;
С. С. Казанцев. Воспоминания раскаявшегося отступника от православия в мусульманство [о Зайнулле, знаменитом ишане из г. Троицка].
Tags: .Кокандские владения, .Сырдарьинская область, .Ферганская область, 1876-1900, Андижан, Маргелан/Старый Маргелан/Маргилан, Мекка, Минг-Тюбе/Мин-Тюбе/Минг-тепа/Минг-тепе, Наманган, Новый Маргелан/Скобелев/Фергана, Ош/Уш, Ташкент, Чимкент/Чемкент/Черняев/Шымкент, восстание Киргизско-андижанское 1898, дервиши/ишаны/суфизм, ислам, история узбекистана, казахи, медицина/санитария/здоровье, правосудие, сарты
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 2 comments