В феврале 1892 г., несмотря на суровую снежную зиму в горах, на Памир был снаряжен разъезд под начальством поручика Бржезицкого, который в составе 12-ти казаков и 20-ти туземных джигитов направился с целью осветить пути сообщения Ферганы с Памиром.
Памирский пост
В течение пяти дней лихой разъезд боролся с снежными буранами на высоких перевалах Алайского и Заалайского хребтов и, наконец, спустился в долину озера Муз-Куль, где и столкнулся с отрядом китайцев. Китайский генерал предложил поручику Бржезицкому оставить озеро и покинуть, по его уверению, китайскую территорию. Ни убеждения Бржезицкого, ни угрозы его не привели ни к каким результатам; русскому офицеру пришлось ретироваться.
С трудом, опять преодолевая заваленные снегом перевалы, Бржезицкий пришел к озеру Кара-Куль, где его ожидал казачий разъезд с офицером.
Посоветовавшись, оба офицера порешили немедленно отправиться обратно на Муз-Куль и прогнать китайцев. Выпал глубокий снег, и для того, чтобы по некоторым местам провести лошадей, казакам проходилось настилать на рыхлый снег кошмы и шинели и, промучившись таким образом три дня, они, наконец, преодолев перевал Кизил-Арт, спустились в долину Муз-Куля, где врасплох ударили на китайцев и перепороли нагайками всех слуг богдыхана, не исключая и их генерала. Как ни протестовал джандарин против подобной расправы, указывая на свой шарик и павлиное перо, но 50 хлестких ударов ему были отсчитаны, и затем весь его отряд позорно бежал через перевал Ак-Берды восвояси.
Затеялась было дипломатическая переписка по этому поводу, но дело как-то заглохло и кончилось ничем.
Несколько ранее Борис Тагеев описал тот же эпизод (устами офицера генерального штаба Г.) в своем очерке «Памирский поход. (Воспоминания очевидца)», опубликованном в «Историческом вестнике», 1898, № 7. Распознанный текст с сайта vostlit.info:
— …Бржезицкий, как вы наверно и сами знаете, работал на Памире, около Мус-Куля («Ледяного озера») в этом году, производя маршрутные съемки, как вдруг откуда-то появились китайцы в количестве трех ляндз (эскадронов). Их мандарин, Джан, заставил поручика оставить работы и уйти с Памира, мотивируя свое требование тем, что они не могут допустить русского офицера производить съемку китайской территории. Как ни убеждал их Бржезицкий, что это земля наша, ничто не помогло, и ему пришлось ретироваться. Время приближалось к зиме, и перевалы один за другим закрывались, т. е. заваливались снегом, однако поручик добрался до озера Кара-Куля, где ожидал его казачий офицер с полусотнею оренбургцев. Но работа была спешная, и ее во что бы то ни стало надо было закончить. Тогда оба офицера с казаками отправились на Мус-Куль с намерением прогнать китайцев. Выпал глубокий снег, и для того, чтобы по некоторым местам провести лошадей, казакам приходилось настилать на рыхлый снег кошмы и шинели. В течение трех дней мучились они с такими тяжелыми переходами через перевал Кизиль-Арт (14.000 ф.) и, наконец, спустились в долину Мус-Куля. Между тем, китайцы, довольные тем, что прогнали русского офицера, спокойно жили в киргизских кибитках и грелись у костров, как вдруг казаки ударили на них в нагайки, и перепуганные слуги богдыхана не только не защищались, а покорно ложились под нагайки казаков. Когда пересекли поголовно всех китайцев, дошла очередь и до их генерала. Как ни протестовал мандарин против подобной расправы, указывая на свой шарик и павлинье перо, однако пятьдесят ударов ему были отсчитаны, и затем вся его армия, позорно изгнанная с Мус-Куля, отправилась через перевал Ак-Берды восвояси. Ну, и наделал же поручик работы и хлопот дипломатам. Говорят, такая переписка возникла, что, пожалуй, его не погладят по голове, а все же молодец Бржезицкий, хорошо проучил китайцев!
Еще о взаимоотношениях китайцев и казаков (на этот раз не оренбургских на Памире, а семиреченских в районе Кульджи) см. здесь: http://rus-turk.livejournal.com/37713.html